К 75 – летию Великой Победы. Семеро отважных

Беспримерным подвигом семерых партизан Рогнединской партизанской бригады восхищались товарищи, о них по окрестным сёлам и деревням передавалась легенда, отрядный поэт москвич Борис Персов сочинил поэму, которую читали в отряде с восхищением.

Вот их имена:

Алексей Борисов – уроженец Тулы, лет тридцати, высокий, стройный шатен, бывший старшина – артиллерист, участник героической обороны Могилёва в сорок первом году.

Алексей Чернобровкин – донской казак, лет двадцати восьми, смуглый, цыганковатый, белозубый  весельчак и танцор, лейтенант – пулемётчик Красной Армии, бесстрашный партизан.

Виктор Токарев– бывший стрелок – радист, уроженец Барнаула. На Могилёвщине , в партизанском отряде, он был командиром взвода. Великан двухметрового роста, в плечах – сажень, кучерявый шатен, с большими голубыми глазами. Русский богатырь в полном смысле этого слова. Высокообразованный, обладал феноменальной памятью. Двадцать третьего февраля сорок третьего года он в штабе прослушал по рации доклад, посвящённый двадцать пятой годовщине Красной Армии, и потом пересказал его по памяти почти дословно. Позднее, когда были получены газеты, товарищи проверили его ещё раз. Никаких существенных расхождений с текстом не было. Храбрецом его не считали. Да и он сам часто шутил:

— Я же выше всех, поэтому мне кажется, что все пули в меня летят.

Павел Баженов, двадцати пяти лет, вологодец, техник – интендант второго ранга, высокий, стройный, белоголовый молчун. Образованный, обладал хорошей памятью и большой наблюдательностью. Отчаянный, но никогда не терял головы в бою.

Под Пирятином в сентябре сорок первого попал в плен, четыре раза бежал из лагерей военнопленных. Попав в партизанский отряд на Могилёвщине, был пулемётчиком, а затем командиром взвода.

Павел Завалишин, родом из Ташкента, двадцати пяти лет, сержант, выше среднего роста, плотный, коренастый, участник обороны Могилёва. Беспримерно храбрый, не терялся при любых обстоятельствах. Любитель хорошо поесть. Рассказывали, что однажды в бою, стреляя из пулемёта по наступавшим фашистам, Завалишин держал в зубах сухарь. Шальная пуля ударила по сухарю. Завалишин перестал стрелять, нашёл выбитый кусок сухаря, положил в рот и принялся спокойно косить фашистов.

— Если б не сухарь, пуля в рот залетела б, — шутили над ним товарищи.

Иван Кулешов, двадцати четырёх лет, родом из Уфы, невысокого роста, никогда не унывающий, юркий, умевший всегда выходить сухим из воды.

Командовал отделением Василий Терехов, местный житель, родом из Матрёновки, которая за несколько дней до описываемых событий была сожжена карателями вместе с жителями. При этом погибла семья Терехова – мать, жена и трое детей.

Каждому из семёрки под стать командовать взводом. Первые шесть партизан пришли в 3 – ю стрелковую партизанскую дивизию с командных должностей, а в дивизии оказались новичками, и их зачислили рядовыми в третий батальон.

Под командованием старшего лейтенанта Сергея Скворцова батальон в конце февраля располагался в небольших деревнях Хохловке и Киме. Гитлеровцы не оставляли мысли нанести удар по партизанам. Потерпев поражение в Чичеренке, они решили взять реванш в Хохловке.

На рассвете первого марта большой карательный отряд немцев и полицаев внезапно обрушился на первую роту, расположенную в Киме. В Хохловке объявили боевую тревогу.

Хохловка, расположенная в низине, для обороны была неудобна, и командование батальона решило в центре деревни соорудить огневую точку. Выкопали четырёхугольную яму, накрыли накатом из брёвен, засыпали землёй, с трёх сторон сделали амбразуры, и для пущей важности назвали дзотом.

При первой же тренировке выяснилось, что при оборудовании дзота не учли главного: при стрельбе это сооружение ходило ходуном, с потолка сыпался песок, и автоматическое оружие выходило из строя.

Отделение заняло оборону в дзоте, батальон расположился за домами и сараями Хохловки.

Баженов и Терехов находились у левой амбразуры, Завалишин и Токарев — у центральной, Борисов и Чернобровкин – у правой. Иван Кулешов изготовился заряжать диски на два пулемёта, так как второй номер Завалишина казах Саша Алихалуб был ранен при разгроме вражеского гарнизона в Бацкино.

В деревне Ким было тихо. Методично взлетали осветительные ракеты. Слева со стороны Семёновки доносилась яростная стрельба, слышны были взрывы гранат. Затем послышалась стрельба в тылу третьего батальона. Было ясно, что каратели наступают с трёх сторон.

Баженов пристроил свой «дегтярь» в амбразуру, положил рядом диски, гранаты. Брезжил рассвет.  Наблюдавший за дорогой из амбразуры  Алексей Борисов крикнул:

— Павлуша, наверняка они пойдут лощиной.

Начался обстрел Хохловки из лёгких автоматов. В это время подбежал связной командира батальона.

— Снимайтесь! – крикнул он. – Отходим на соединение с дубровцами.

Баженов быстро закрыл коробку с дисками и только хотел взять из амбразуры пулемёт, как увидел густую цепь карателей в белых маскировочных халатах.

— Немцы! К бою! – крикнул товарищам.

Все моментально заняли свои места. В это время батальон, частично на повозках, остальные пешком, спешно отходил по полукилометровому бугру на Хапиловку и был виден, как на ладони. Немцы подошли вплотную и, увидев отступающих, изготовились к атаке. Из-за бани взвилась ракета, из Кима галопом выскочили три подводы со станковыми пулемётами и открыли по отступающим огонь. Густая цепь немцев и полицаев, человек восемьдесят, поднялись из лощины и,  не замечая дзота, ринулись вперёд.

И тут, без команды, по выработанному в бою чутью, одновременно из дзота ударили три пулемёта. Первой очередью Баженов прошил бежавшего впереди фашиста, видимо, командира, затем перенёс огонь по цепи, и с расстояния двадцати метров бил без промаха, в упор. Рядом стрелял из автомата Терехов, короткими очередями строчили пулемёты Павла Завалишина и Чернобровкина.

Первая цепь карателей была сметена. Уцелевшие скатились обратно в лощину. Партизаны перенесли огонь на пулемётные повозки. Две из них были подбиты, а третья успела свернуть в лощину и скрылась там. Немцы попытались снять с подбитых саней пулемёты, но после метких выстрелов Токарева и Чернобровкина, пулемётчики замерли на снегу.

Партизаны прекратили огонь, сменили диски. Три раза поднимались каратели в атаку, и каждый раз они сметались огнём пулемётов.

— Что, обмарались? Это вам не самогон хлестать! Вперёд!- донеслось из лощины.

Но любители самогона вместо того, чтобы двинуться в атаку, швыряли колотушки – немецкие гранаты с длинными ручками. Они рвались на дороге, не долетая до дзота.

В это время послышались выстрелы с тыла.

— Обошли, сволочи! – выругался Терехов.

— Ну, друзья, умирать так с музыкой. Живыми не сдадимся! Биться до последнего патрона! – крикнул Алексей Борисов.

— Не поднимай паники. У них самих поджилки трясутся. Чёрта с два они нас возьмут, — ответил Баженов.

— Прав Пашка. В прошлом году он один, да ещё раненый от тридцати фашистов отбился. А мы что, лыком шиты? Нас же семеро, — поддержал Баженова Токарев.

— Партизаны, сдавайтесь! Убивать не будем! – кричал какой —  то предатель из-за угла дома.

— Штаны не замарай, сволочь! – ответил Павел под общий смех товарищей, и когда из-за угла каратель снова высунул голову, залепил по ней очередь.

У партизан кончались патроны. Заметив за сараями подъехавшую подводу, Павел выставил из лаза пулемёт и только приготовился дать очередь, как справа из-за дома что-то громыхнуло, и Павел от толчка свалился с пулемётом в проход.

— Отходят, сволочи! – крикнул Завалишин.

По огородам, под прикрытием домов каратели быстро отходили в лощину. Партизаны усилили огонь. Вскоре выстрелы со стороны карателей прекратились.

— Ребята, выше нос! – закричал от радости Завалишин.

— Подожди радоваться. Может они для видимости, часть отправили в Ким, чтобы нас выманить из дзота, а где – нибудь приготовили нам засаду? – заметил Чернобровкин.

— Нет. Все ушли, — уверял Завалишин.

— А куда нам сейчас податься? – спросил Борисов.

— Где искать отряд?

— Нужно кому – то отправиться в разведку, — предложил Борисов и все, словно сговорились, посмотрели на Токарева, который был самым сильным в отделении.

— Выходит, я самый младший, — сказал Токарев, поняв взгляд товарищей.

— Ладно уж. Дайте мне пару гранат.

Виктор взял автомат, диски, засунул в карманы «лимонки», и быстро вышел из дзота.

А Павел с Ваней нырнули в лощину. Там валялись убитые и тяжело раненные, брошенное оружие, волокуши, на которых каратели вытаскивали из под огня раненых, снег алел от крови. Трое карателей, раненные в живот и ноги, лежали в снегу.

— А с нами что вы сделаете? – с надрывом в голосе спросил один из предателей.

— Целовать вас будем, сволочи. – зло бросил Баженов.

Снова по лощине из Кима пошли каратели, но Чернобровкин встретил их огнём из «Максима» на дальних подступах к дзоту. Потеряв ещё до двух десятков человек, фашисты отошли в Ким.

Позже разведкой через жителей Бацкино было установлено, что каратели в этом бою потеряли свыше сотни человек убитыми и ранеными.

По-разному сложились судьбы партизан отважной семёрки.

Алексей Борисов и Алексей Чернобровкин храбро воевали в Рогнединской партизанской бригаде до освобождения Брянщины. Затем в составе наступающих войск Красной Армии штурмовали фашистское логово в Восточной Пруссии, где и сложили свои буйные головы.

В партизанскую бригаду пришла весть о героической гибели Токарева. В июле сорок третьего сводный отряд партизан вёл бой за Бытошь. Тяжело раненные Виктор Токарев и Володя Терентьев оказались в плену.

Во время допроса, когда отлучился переводчик, Токарев подобно тигру сделал бросок, свалил офицера и выхватил из его кобуры пистолет. Первым выстрелом уложил вбежавшего на шум переводчика, вторым – прикончил офицера.

Стоявший в сенях часовой приоткрыл дверь и ужаснулся: посередине комнаты, упираясь головой в потолок, стоял страшный партизан с пистолетом в руке, на полу лежали офицер и переводчик. Часовой выскочил на улицу и пустился бежать. Виктор осмотрелся. Окна комнаты выходили на улицу. Там сновали солдаты. «Уйти незаметно не удастся» — толкнул дверь и вышел из хаты.

Посередине небольшого двора он казался громадным, а измазанное кровью лицо, алевшая на лбу повязка, вздыбленные на голове волосы со сгустками крови, горящие глаза  придавали ему страшный вид.

Навстречу бежал офицер с двумя солдатами. Гитлеровцы в ужасе остановились в нескольких шагах от партизана.

— Прочь с дороги! Виктор вскинул пистолет. От первого выстрела упал офицер, от второго – солдат. Очередной выстрел свалил и третьего солдата, но тот успел дать очередь из автомата. Обливаясь кровью, Токарев упал. К нему долго боялись подойти и лишь кода поняли, что партизан мёртв, взяли его бездыханное тело и повесили посередине деревни.

Володю Терентьева гитлеровцы расстреляли в Бытоши на кладбище.

Павел Завалишин после соединения с частями Красной Армии воевал в танковой бригаде, был дважды ранен и дважды награждён.

Павел Баженов проживал в Москве,  Иван Кулешов – в Уфе, Василий Терехов – в Жуковке Брянской области.

В.Коваленко

На снимке П.И.Баженов