Тоска по родине

---

А зори здесь тихие, тихие, Местами туманом покрытые. С великой любовью и болью я пишу о родимом крае, крае покинутом, заброшенном, но родимом. Становясь на старт при рождении, человек открывает в себе чувство восхищения всем, чем природа способна ...

А зори здесь тихие, тихие,

Местами туманом покрытые.

С великой любовью и болью я пишу о родимом крае, крае покинутом, заброшенном, но родимом.

Становясь на старт при рождении, человек открывает в себе чувство восхищения всем, чем природа способна одарить его. В сумасшедшем ритме жизни мы схватываем только то, что близко лежит.

В этом быстром жизненном забеге, порой, не замечаем красоты родимого края. А он красив! Сады и березы, тополя и черемуха, сирень и чайное дерево – это моя родина, где нам жить и радоваться жизни. Это все еще живое напоминание о жизни той, что била ключом в каждом доме, когда все еще строилось, сажались сады, когда мечталось. Уже, потом, собравшись у колодца, не совсем уверенно говорили: «Не может быть». Есть газ, вода, электричество, но нет деревни. Остались прекрасные места, исхоженные истоптанные ногами моих земляков.

В.М.Ляпин – зав. отделом культуры района, приехавший по делу в эту деревню, был восхищен, открывшейся красотой. Манящие дальние дали за Десной и лесом притягивают к себе какой-то таинственностью и зовут куда-то за горизонт. Не надо слов, чтобы «не дай Бог» не испортить это впечатление волшебства.

Наши предки умели выбирать красивые места для строительства, умели видеть первозданную красоту.

На все четыре стороны – простор и совсем рядом деревни, а это создает состояние уюта и тепла в душе человека. Перед Десной – луг, бархатистая трава которою так ласкала наши босые ноги. Кочек не было, их срезали косами во время сенокоса. А там Десна. Летом, в солнечные дни по утрам над рекой поднимался пар, вода была очень теплой, капелька пара в лучах солнца превращались, как теперь говорят, «в брюлики» и сияли всеми цветами радуги. За Десной снова луг, по дороге к Семеновке прекрасное озеро, усыпанное кувшинками. Белые, желтые заполняли все озеро и невозможно было пройти мимо, чтобы не нарвать и не повесить на руку эти удивительные цветы.

Любили это озеро все: молодые и старые. К Духову Дню спускали на это озеро большой баркас и устраивали праздник с песнями и танцами под гармошку. Особенно трогательно пели женщины. Сначала «Ой зелена, зелена, да не в лозе трава. Молодка, молодушка молодая вдова», потом «Огонек», потом рыдание. Все молчали, понимая, что эти молодые вдовы ……………, недолюбившие хотя бы тех могут облегчить свое горе и тяжелую жизнь.

И теперь, когда я вижу эту роскошную женщину – Наташу Андрюшину, вспоминаю ее бабушек Анну Филипповну и Матрену Никифоровну. Светлая память им! Обе очень красивые, всегда аккуратно одетые, трудолюбивые, всегда аккуратно одетые, трудолюбивые. Анна Филипповна – вдова с тремя детьми. Матрена Никифоровна – вдова с двумя детьми, матерью мужа при живом муже.

Вся деревня ахнула, когда Гринька, явившись в деревню «героем» ужаснулся нищете и сбежал от жены , детей и матери.

Как в войну, снова впряглась Матрена Никифоровна в тяжелую ношу непосильного колхозного труда. Старшему Мише всего было 9 лет, а он шел с косой и топором вместе с матерью. Всегда был грустный, редко играл с ребятами в «чижика и лапту» — ему было некогда, ему было стыдно за отца.

«Боже праведный, за что?», — обливаясь слезами шептала про себя Матрена Никифоровна.

Жизнь брала свое и хотелось всего земного. Молодые девчата томились в ожидании женихов. Кто-то по набору уезжал, кто, поверив в любовь, рожал детей, потом, проплакав ни одну ночь в подушку, понимал – обманул. О долге перед детьми никто и не вспоминал!

И тогда и теперь понятие «долга» не понимается.

Родители бросают детей, дети стариков – родителей. Теперь для стариков есть конкретное название «хлам». У этого «хлама», пережившего войну был свой ориентир на врага, а вот, когда враг это родные дети и внуки – вне его понимания. Из поколения в поколение этот нерешаемый вопрос решается каждым по-своему.

Жила в моей деревне красивая, скромная, всегда сдержанная девушка Поля Тимошина (Полина Петровна Мамкова). После войны много было девчат в деревне, а вот женихов – нет. Одних поубивали, другие – не захотели вернуться в деревню.

Не заметить и не оценить эту девушку мужским взглядом было невозможно.

Ее сосед – Демка Полтев, уехавший в Бежицу работать на БМЗ, привез ей из города жениха. Красивый, хорошо одетый парень вызывал одни восторги и зависть у девчат. Полина, познакомившись с ним, оставалась внешне спокойной, но, видно, он ей понравился, так как искорки радости прыгали в ее глазах.

Парень этот «положил на нее глаз» и через некоторое время сделал ей предложение.

Не сразу Поля ответила ему – все думала. Деревня галдела «выходи», подруги обзывали «дурой», если не выйдешь, но она молчала. Через какое-то время парень приехал за ответом, на что Поля поставила условие: «Если любишь, останешься здесь, в деревне со мной, так как бросить старую мать и сестру – инвалида я не могу, без меня они пропадут.

P.S. Здравый смысл и чувство долга победили в ней, и это и есть то, чего мы добиваемся всю жизнь, о чем кричим и не докричимся.

Уехал жених, загрустила наша Полина. Счастье нашло ее: вскоре она встретила доброго, красивого парня с Самодуровки – Прохора Мамкова. Живи и радуйся! Родились трое ребят: Миша, Петя и Виктор. Ребята росли трудолюбивыми, общительными. Прохор завозил лес для постройки нового дома, но вскоре Прохора не стало. Полине с детьми надо было выживать, но она никак не могла поверить, что нет уже Прохора.

На могилу к нему она бегала каждый день вплоть до глубокой старости и, сидя на лавочке, вспоминала прошлое, рассказывала о настоящем, но не нагружала Прохора о будущем. Полина Петровна была уверена, что ее сыны не бросят ее в старости, также как она в свое время не бросила свою мать.

Михаил, Петр и Виктор не уронили чести носить фамилию своих родителей и достоинства называться сыновьями.

Светлана Рылина