Солдаты Победы. Марк Розин
В юбилейный год и не только мы чаще должны вспоминать тех, благодаря кому была одержана Великая, Многострадальная и Священная Победа над германским нацизмом и его фашистскими союзниками: Италией, Румынией, Венгрией, Финляндией, Испанией.
Конечно, рогнединцев в первую очередь интересуют те, чья фронтовая судьба тесно связана с нашим районом. Одним из них был известный на Брянщине и в столице человек – бывший начальник политотдела Рогнединской партизанской бригады, почётный ветеран Главного разведывательного управления Российской армии Марк Борисович Розин.
О его ратных заслугах рассказывали районная, областные и центральные газеты. Марк Борисович в июне 1942 года участвовал в выводе из тыла врага на Большую землю кавалерийского корпуса генерала Белова и десантных соединений Казанкина и Онуфрикова.
Он был среди тех офицеров 10-й армии Западного фронта, которые в апреле-мае 1942 года во вражеском тылу из разрозненных партизанских отрядов Рогнединского, Дубровского, Куйбышевского (Калужской области) и Жуковского районов создавали 3-ю стрелковую партизанскую дивизию (Рогнединскую партизанскую бригаду). Вплоть до сентября 1943 года являлся начальником её политотдела, принимал активное участие в освобождении Брянщины от немецко-фашистских захватчиков.
Награждён орденами Красного Знамени, Красной Звезды, тремя орденами Отечественной войны, медалью «Партизану Отечественной войны I степени», которую фронтовики приравнивали к ордену, в мирное время – орденом Знак Почёта.
В послевоенной биографии Розина есть одна важная грань – богатый опыт организатора отечественного спорта, детского и юношеского футбола в нашей стране. За десять лет общения с Марком Борисовичем я услышал от него много связанных с этим захватывающих рассказов, которыми хочу сегодня поделиться с вами.
Недавно, просматривая некоторые печатные работы Филатова, одного из самых блистательных летописцев Льва Ивановича Яшина, я наткнулся на такие строки: «Трём людям я обязан тем, что они вовремя поселили в мою душу сомнение, чем приостановили лихое и удачливое шествие по газетным страницам. Один из них Валентин Александрович Гранаткин, много лет руководивший футболом и знавший его вдоль и поперёк… Другой такой человек – Александр Семёнович Перель, оставивший после себя несколько образцовых футбольных ежегодников, которые и поныне для любителей истории спорта считаются первоисточниками. Третий – Марк Борисович Розин, долгие годы в единственном лице управлявший во всесоюзном масштабе массовым и детским футболом».
За свою долгую жизнь во многих странах побывал Розин. Работая в Спорткомитете СССР, ездил со сборными страны руководителем делегации, а когда вышел на пенсию, инспектировал матчи. «Каждый выезд за границу – сплошные проверки, — рассказывает он. — Вызывали на комиссию, всех спрашивали, кто такой Ленин и как его зовут. Вызывали в ЦК КПСС, говорили, как себя вести, как ходить, кого за руку водить и прочее. Полетели в Южную Америку, коммерческий выезд, — дают инструкцию: денег вы должны привезти столько-то, игрокам выдать столько-то… Мы получали свой процент от выручки с матчей, и денег у меня была куча. Ведь на ту же «Маракану» полный стадион собрался. Но ребятам выдавал, как предписано было, гроши какие-то. Сидят на стадионе – не на что даже воды купить».
— Подарки хоть не отбирали? – спрашиваю Розина.
— Нет. В одном городе Южной Америки мэр был украинец, родители его в Нежине родились. А у нас Володя Капличный из тех мест. Так мэр нас просто засыпал подарками! Не знали, как это всё до Москвы довезти!
Вот ещё история. Игры в Южной Америке организовывал менеджер Ланс – был такой швейцарский деляга. Балалайки мы туда везли как подарки. Пеле одну на «Маракане» вручили… Сборная была отличная – Мунтян, Бышовец, Хмельницкий, Метревели… Прилетаем в Колумбию. А там такой порядок: надо при въезде оставлять отпечатки пальцев. Но до этого в Колумбию летало московское «Динамо», руководитель разрешил взять у игроков отпечатки, и ему потом строгий выговор записали. Поэтому я ещё в Москве сходил в их посольство и сказал: «Передайте, что мы отпечатки пальцев снимать не дадим». Хорошо, говорят. Но уже там, в аэропорту, вдруг узнаём: отпечатки снимать надо. Пошли к генералу. Я говорю: «Мы не имеем права, нам запрещено!» Он: «А мы не имеем права вас пропускать!» — «Тогда мы играть не будем!» А билеты все уже проданы. В общем, дал Ланс генералу большую взятку, и нас пропустили.
— Игры с басками помните?
— Конечно. Судья Космачёв (он судил один из матчей) у нас в спорткомитете потом бухгалтером работал. Так он рассказывал много лет спустя, как принимали испанцев, как девок каких-то подкидывали, чуть ли не оргии устраивали накануне игр. Но они всё равно выигрывали. А перед последним матчем вызвал Косарев – секретарь ЦК ВЛКСМ, страшный болельщик «Спартака» — и сказал, как надо судить. И что ему за это будет. Это был приказ. Я видел игру. Испанцев косили, из «вне игры» забивали… Позже Андрей Петрович Старостин встретился с кем-то из этих басков в Южной Америке, смеялся: «Простите! Так уж получилось…»
— Договорных матчей, наверное, много видели, как инспектор?
— А как доказать? Вот вратарь был такой Гурбич – признался, что ему заплатили, и он пропустил. Вот это факт. Его и тренера убрали. А так… В Баку играет ЦСКА. Вижу: сдаёт матч. Входит после игры в судейскую Базилевич: «Товарищи судьи, как думаете, не сдала моя команда игру?» Он меня не видел, я спиной стоял. Тут я обернулся – он аж побелел: «Олег, как же тебе не стыдно! Ты судей спрашиваешь про свою команду! Какой же ты тренер тогда?»
Разное случалось… В Ереване играл Киев, который уже занял за пару туров до конца первое место. А «Арарат» был на грани вылета. «Карпаты» тоже валились. Приезжаю на стадион, захожу к киевлянам. Вижу, люди какие-то подозрительные. Спрашиваю Буряка «Что за ребята?» «А это, — говорит, — за нами следить приехали». Оказывается, первый секретарь ЦК партии Украины Щербицкий вызвал команду и сказал: «Сдадите игру армянам – пеняйте на себя!» Ведь тогда бы Львов вылетел. Лобановский в Ереван не приехал – сослался на болезнь. Начинается игра. На трибунах ужас что творится! Киев забивает. Во втором тайме ещё один. В общем, армяне горят. И вдруг сверху с трибун летит человек. Упал, разбился в кровь, бежит на Вальку (судья Валентин Липатов). Его оттащили. Следом другой летит. Поймали, накостыляли. Потом выяснилось: это был начальник милиции – вроде хотел первого остановить. После матча началась в проходе драка игроков. Армяне: «Мы же вас просили, деньги вам обещали, а вы!» Мне сказали, что действительно прямо во время игры были такие просьбы…
Вечером – звонок. Нас с Толей Четырко, наблюдателем от федерации, приглашает на ужин Саркисов, председатель Верховного Совета Армении. Едем к нему на дачу. Огромный стол, коньяк, закуска, семья, председатель профсоюзов сидит… Саркисов нас встречает хорошо. Но сдержаться не может: «Как же так! Наша республика такая маленькая. И вот вылетаем!» Я говорю: «Так получилось. Но ваши ребята очень недостойно себя вели. Драться начали, на поле предлагали деньги. Мне как инспектору надо бы записать, но не буду, раз не был очевидцем!» Он: «Да вы знаете, кто я такой? Я заместитель Брежнева! Вы тоже из этой мафии! С ними заодно!» Поднимаюсь: «Кто вам дал право так со мной разговаривать? Я сейчас отсюда пешком иду в Ереван. Но имейте в виду – у вас будут большие неприятности!» Тут его жена, дети бросились нас успокаивать… М ы с Толей Четырко как вспоминаем – смеёмся. Он меня ещё спрашивал потом: «Как же ты не испугался?» — «Так я же разведчик!»
Марк Борисович поведал, что после завершения печального дела Стрельцова он возглавлял специальную комиссию, проверявшую состояние воспитательной работы в московском «Торпедо», и я попросил его побольше вспомнить о Стрельцове.
— Какая ерунда, что якобы Фурцева его посадила, потому что на дочке её не хотел жениться. А дочке-то тогда было пятнадцать лет! Со Стрельцовым наши пути не раз пересекались. Впервые я увидел его в команде «Фрезер». Пацан – но играл уже за первую мужскую. Одной ногой всех делал! Потом я с «Торпедо» поехал в Швейцарию. Там посещали часовой завод – и всем подарили часы. Ребята их загнали, когда вернулись. У меня, правда, остались – до сих пор ходят! Эдик и говорит директору фирмы: «А если я ими по воротам ударю – не остановятся?» Тот: «Нет! Вот мои часы, золотые!» Приехали на тренировку, швейцарец привёз кинооператоров – рекламу, наверное, хотел снять. Стрельцов подбросил и – по воротам! Не сломались. Там же, в Швейцарии, Эдик пропал однажды. Искали его, искали, а он полдня сидел, слушал пластинки в магазине. Такой наивный был пацан… Следующая встреча была уже после тюрьмы. Но прежде чем об этом рассказать, замечу, что в задачу комиссии, о которой упомянул, не входило выяснение подробностей и отдельных деталей дела Стрельцова. Этим занимался суд, который уже вынес свой приговор.
Нам было очень жаль Эдика. Его мы знали как доброго парня и незаурядного футболиста. Однако наша комиссия, в составе которой были заслуженные мастера спорта Михаил Семичастный и Евгений Фокин, установила, что судьба Стрельцова явилась следствием разложения торпедовской команды. Многие мастера откровенно спивались. Это касалось и Воронина, и Медакина, и Савушкина, и других. Наш отчёт заслушивался на расширенном заседании парткома ЗИЛа, где руководителям команды досталось очень крепко.
Теперь о встрече со Стрельцовым, которая была уже после тюрьмы. Еду руководителем делегации сборной. Стрельцов в списке. Завтра вылетаем, а сегодня вдруг вызывают… Какой-то лейтенант: «Вы руководитель делегации?»
— Да. – «Так вот. Вы должны дать подписку, что отвечаете за Стрельцова!» — «Так я за всех отвечаю!» — «Нет. Тут дело особое». — «Но вы же ему разрешили! Что ж перестраховываетесь? Я тогда с командой не еду!» — «Как не едете?» — «Не еду!» Он ушёл, потом возвращается: «Мы тут посоветовались – не надо расписки…» Я полетел, но на сердце, сами понимаете… Никому не сказал, только Алику Шестернёву, парторгу сборной: «Алик, прошу – будь с ним рядом!» — «Ну, конечно, какой разговор!» Приехали во Францию. Пошли в кино – фильм какой-то про вурдалаков смотрели. Кино кончилось, все вышли к автобусу – Стрельцова нет! Что было у меня на сердце, вы не можете себе представить! Всё, думаю, партбилет на стол. Искали, искали, а он, оказывается, рядом, в садике сидел. Забылся, говорит…
Потом на сборе в Югославии они с Ворониным захотели съездить к кому-то в гости, пришли ко мне, денег попросили – я деньгами заведовал. Качалин узнал – такой скандал устроил! Но они вернулись трезвые. И деньги вернули. Нас, говорят, тянуло, конечно, загулять, но решили вас не подводить.
С 1948 года Розин занимается развитием детского и массового футбола. Надо было привлекать к этой игре миллионы ребятишек. Так начала вызревать идея создания клуба «Кожаный мяч». Название придумала «Пионерская правда». Идея получила поддержку руководителей комсомола страны, спорткомитета, профсоюзов. В 1965 году президентом клуба стал Михаил Сушков, а Марк Борисович был назначен вице-президентом.
— Активно нас поддерживала пресса, — вспоминал ветеран войны и спорта.
— Особенно «Комсомолка», «Пионерская правда», еженедельник «Футбол».
— Мы были уверены, что, полюбив эту игру, юные сумеют преуспеть в ней. И , к счастью, не ошиблись. Путёвки в большой футбол получили в нашем клубе тысячи ребят. Могу, как говорится, навскидку назвать несколько имён: Бессонов, Блохин, Гуцаев, Демьяненко, Дасаев, Тарханов, Кирьяков… Все они стали выдающимися спортсменами, играли в сборной команде страны.
Последние годы своей жизни М.Б.Розин поддерживал связь с Рогнединским районом. При его активном участии в свет вышли два сборника воспоминаний участников Великой Отечественной войны, наших земляков.
Когда отмечался юбилей Марка Борисовича – 95-летие со дня рождения – в числе других его чествовали и представители Брянщины. Областная администрация, областная Дума и Совет ветеранов наградили М.Б.Розина почётными грамотами и ценными подарками.
В.Коваленко
