«О моих друзьях – товарищах…» Детям войны посвящается
Из воспоминаний о военном детстве Светланы Викторовны Рылиной, жительницы поселка Рогнедино Брянской области. Это нужно знать всем. Знать и помнить.
Лёгкой жизни я просил у Бога:
Посмотри, как мрачно всё кругом.
Бог ответил: подожди немного,
Ты меня попросишь о другом.
О моих друзьях — товарищах 1937-38 г.г. рождения сегодня пойдет речь. Обычно о них мы говорим на кладбище в поминные дни, когда собираемся вместе… Теперь нас осталось только двое из той многострадальной деревни. А была она в самом пекле войны — с самого начала и до освобождения в 1943-ем. И мы вместе с ней. Это Троицкое. Помню, и это не стерлось с годами.
Мы как-то умудрялись жить
Картофельное поле над деревней. Над нами очень низко летают самолеты и стреляют. Бабушка все сильнее прижимает меня к земле, кругом крики, плач и пронзительное «Убил». Тогда многих убили… А вечером мы захотели есть и тетя побежала в деревню, чтобы хоть что-то принести детям. У нее трое, я, да еще соседи. С тех пор всегда это мои самые близкие. Тетя принесла суп в ведре — это все, что у нас было. А вот ложек не было и ели ладошками.
А вечером немцы сожгли деревню, и зарево над горящими хатами помню до сих пор. А потом началось самое страшное.
Семьи партизан, а у меня дядя и мать были там, выгнали в Молотьково и недалеко от деревни, в логу, начали копать “щели”. И вот в этих земляных норах мы зимовали. Чтобы не подохли с голоду, немцы бросали нам отходы с кухни. И мы как-то умудрялись жить…
Дети всегда надеются на чудо. Собравшись вместе, мы бежали к немецкой кухне — может что-то там перепадет. Однажды перепало: меня и Колю Туркова позвали внутрь, там мы спели «У высоких берегов Амура» и видели, как старый немец плакал во время этого «концерта». Нам дали каравай хлеба и пустую ракетницу вместо санок. Но ничто уже истощенным детям не могло помочь: мы стали пухнуть от голода. Ни ракетница, ни «камушки» в кармане (камешки собирали на берегу реки и они были у каждого ребенка — такая вот игрушка войны) не веселили. Единственная забава: садились кружком, пальцем нажимали на свои опухшие ножки. У кого вмятина была больше, тот и выигрывал. Только поощрять было нечем…
Помнишь, Илья?
В самом начале я написала, что в нашем Троицком осталось только двое детей. Детей войны… Поэтому обращаться я буду к Тимошину Илье Тихоновичу. Он тяжело болен, но пока живой.
Помнишь, Илья? Ранняя весна 1942-го, надо идти на картофельное поле, на то самое, где прятались во время бомбежки летом 41-го, собирать мороженную картошку. Как маленькие скелетики, босые и слабенькие, шли мы за нашим командиром. Это Вася Тимошин — твой брат, Илья. Всего одиннадцать лет, сам ребенок, но столько добра в нем было, столько недетского опыта! Мы, трехлетние, пятилетние малыши, плакали, потому что мерзли ноги, руки, сумки были очень тяжелые от этой мерзлой гнилушки, а Вася нас успокаивал, обещал, что завтра будет легче. Обещал и сделал! На ноги каждому — деревянные колодки, обшитые холстом, и коляску, где вместо колес пустые немецкие банки… Весна, снег сошел с полей, сверху земля чуть теплая, но ноги босые проваливаются на еще мерзлый слой… Я до сих пор ощущаю этот холод и содрогаюсь. Но тогда мы безропотно тянули свой груз.
Илья, а Васю — Любушку помнишь? Это Турков Василий, наш общий двоюродный брат. Почему Любушка? Потому что все его любили, за добрую душу и руки золотые. Когда он, связной партизанского отряда, нес донесение, его засекли немцы и прострелили 14-летнему подростку ногу. Бабушка наша, стоя на коленях перед фрицами, умоляла, чтобы спасли. Надежды на это почти не было, потому что отец его воевал в партизанах, мать с дочкой в концлагере под Дятьковом. А ведь спасли! Отправили в Дубровку в немецкий госпиталь, там вынули пулю и привезли домой. Бабушка какими-то примочками долечивала его.
Василий мог все: ложки, чашки, бочки делал для всей деревни, плел лапти. Самое главное — не дал умереть от голода никому в Троицком. Собрал ребят и научил плести рыболовецкие снасти, глушить рыбу, благо тол валялся везде. Сам строго контролировал, справедливо делил улов, чтобы досталось жителям каждой землянки.
После войны Василий Денисович Турков окончил пединститут и работал в сфере образования.
Для меня и всех односельчан, переживших те страшные годы, немногих живых и уже ушедших навсегда, он — самый родной и близкий человек.
Светлана Рылина
Продолжение следует…
