«Не только грусть мои года…»
1 октября — первый день второго месяца осени. Еще радуют глаз сочные цвета и яркие краски, золото листвы и синева неба, однако уже убран спелый урожай и по утрам на траве часто искрится первыми заморозками иней, птицы в стаи собираются — красиво, с нотками грусти природа готовится к зиме. Именно 1 октября отмечается Международный день пожилого человека и в преддверии этой даты на страницах нашей газеты всегда публикации о людях старшего поколения.
Нина Васильевна Кузина живет на улице Восточной, на самой окраине Рогнедино, где рядом поле и вдали на пригорке лес. Летом женщина отметила свое 70-летие. Возраст этот еще не принято называть почтенным, но прожитые годы украли цвет волос, сделав их снежно белыми, а за плечами жизнь, о которой есть что рассказать… Впрочем, как и каждому из нас, перешагнувших рубеж пенсионного возраста.
Родилась моя героиня в селе Вороново — единственная дочь в семье, где только мать и она. После школы поступила в Трубчевский сельскохозяйственный техникум. Когда была на практике в совхозе «Рогнединский», после работы на танцах в Ормино встретила Валентина Кузина — будущего мужа. Четыре месяца встречались, расписались в январе 71-го, свадьбу сыграли только в марте, потому что молодая жена уехала сдавать госэкзамены. И потекло время, день за днем прибавляя стаж семейной и трудовой жизни. Нина работала бригадиром животноводства, потом зоотехником в орминском отделении совхоза «Рогнединский». Пять доярок вручную доили более 100 коров. В шесть утра нужно уже быть на утренней дойке. Еще племенная работа, учет молока. Трудно, но это то, чему училась, что нравилось.
Жили в Пьяньково, в домике с камышовой крышей, вместе с матерью мужа и ее старенькой мамой, которая родилась еще в тысяча восемьсот каком-то году. Звали старушку Вассой и характер она имела соответственно имени — властный, заправляла финансами в доме: все заработанное молодая семья отдавала ей. Нина Васильевна с улыбкой рассказывает, что даже пять копеек на конверт, чтобы маме письмо в Вороново написать приходилось просить. А однажды, когда пошла в Ормино за хлебом (тогда хлебом свиней кормили), молодая женщина не удержалась и купила пачку какао — так захотелось ей, уже беременной, сварить вечером, когда муж придет с работы, ароматный напиток. Бабка Васса, узнав, что стоит эта незнакомая пачка аж 56 копеек (это ж сколько хлеба можно для свиней купить!), сказала сурово: — Ты так, девка, все деньги прокакавишь!
Свекровь же, наоборот, была добрейшей души человек, но после смерти матери что-то «с головой у нее стало» — сначала просто заговаривалась, а потом вообще беда. «Бывало, привяжу ее за полок у печки, она не понимает, как веревку развязать, сидит, ногами топает, а рядом на одеяле дочка Наташа совсем маленькая ползает. Я сына Сережу, которому пять, учу: — Ты смотри, сыночек, Наташу лови, если к бабушке подползет, чтобы она ее ногами нечаянно не затоптала. А сама бегом в магазин и сердце не на месте. Но когда умерла, так жалко ее было».
Шло время, переехали в Рогнедино, дом сами построили на переулке Островского. Валентин Григорьевич работал на тракторе в совхозе “Рогнединский”, Нина Васильевна девять лет трудилась в детском саду этого же совхоза няней, а потом снова перешла зоотехником. Когда построили новую ферму, стала там бригадиром животноводства. И дальше бы работала, но Союз развалился, больно было смотреть, как в агонии умирает самое большое хозяйство района, ушла в управление сельского хозяйства зоотехником, где и трудилась до пенсии.
Дома дел тоже хватало: скот держали всегда, огород. «Детей же нужно кормить, раз нарожали», — говорит Нина Васильевна.
Сын и дочь для нее, как и для каждой матери, — самое главное. Смысл жизни. Радость и боль…
Сергей трудится в центральной газовой котельной, живет на соседней улице. Он рядом, а Наташи, умницы и красавицы, нет уже пять лет… Очень просто без эмоций моя собеседница рассказывает, как дочь за десять лет пережила девять операций. Как трудно было семье, как отчаянно боролись за ее жизнь. Страшно даже вспоминать.
— Выйду, бывало, к Заказу, где от людей далеко, козу привязать и кричу в голос. И чуточку легче становится.
Словно на качелях надежда после очередной операции поднимала ввысь, жизнь вроде налаживалась: дочь работала в администрации бухгалтером, сына растила, училась заочно в институте. А потом рецидив болезни — и словно в пропасть падаешь… Денег не хватало, хоть по людям иди проси, но спасибо всем, и родственникам, и друзьям, и знакомым — в долг давали и бескорыстно помогали.
В конце 2014 года в Москве профессор сказал, словно подписал приговор, — «Не операбельна!». Саркома, метастазы… Надежда на выздоровление умерла. Наташа приехала домой и попросила маму последние ее дни быть рядом и пообещать, что в дальнейшем единственного сына Диму бабушка не бросит. Пообещала, а потом сидела рядом с умирающей дочерью, сил хватало, чтобы не плакать. Откуда только брались? Смотрела, как родной ребенок угасает, вязала по просьбе дочери кофточку голубую с длинным рукавом и белой хризантемой на груди, чтобы в последний путь красивой и модной, какой всегда была, Наташа пошла… Что материнские руки вплели в этот последний наряд? Какую любовь? Какую боль?
Наташи не стало 23 февраля 2015 года, ей только 40 было. Нина Васильевна осталась жить в доме дочери, выполняя ее последнюю волю. Внук Дима еще только на первом курсе учился, зять Николай совсем впал в депрессию после смерти жены, и сама, полностью горем раздавленная, находила силы, чтобы его подбадривать, говорила, что он молодой и жизнь не закончилась, нужно ее устраивать. Домом занималась, старалась, в нем, осиротевшем, сохранить уют еще Наташей созданный, цветы ее руками посаженные растила.
Через год после смерти дочери умер муж Валентин Григорьевич, с которым прожила 45 лет. Три года назад в автомобильной аварии погиб 16-летний внук Антон…
Но солнце всходило, как обычно, а вечером искало запад свой — жизнь продолжалась, и силы снова нашла.
Весной этого года случился инфаркт. Нина Васильевна, рассказывая об этом, не забывает говорить спасибо невестке Ирине, сразу же прибежавшей по ее звонку, бригаде скорой помощи, которая быстро приехала, жуковским и брянским врачам, которые подняли после обширного инфаркта.
«Думала мне сносу не будет, а тут такое. Только руки не опускаю, пока нужна моя помощь!». Научилась жить в теперешнем своем состоянии. Раз нельзя работать на солнце — значит выход на огород в четыре утра и до семи, пока коров в стадо не погонят. Нельзя наклоняться и силу прилагать — значит тяпкой легонько голову сорнякам срубаешь. Если каждый день так делать, то их не станет. «И огурчики с помидорчиками закрыла, и вареница сварила. Готовить люблю, печь люблю — внука балую, да и всех, кто в гости заходит, обязательно угощу. Дима окончил институт, магистратуру, работает в управлении сельского хозяйства инженером, с девочкой встречается. К любой работе приучен. Внучка Аня, дочь сына от первого брака, в гости забегает, когда приезжает в Рогнедино. Смотришь на молодежь и радуешься. У зятя Николая личная жизнь тоже наладилась. Привозил свою любимую женщину со мной знакомиться. Очень рада за него!»,- рассказывает Нина Васильевна, а потом добавляет: «Знаешь, а ведь как в песне «не только грусть мои года…», хорошего тоже много было. Работала много — это радость. Своими руками, что красивое свяжешь или сошьешь-перешьешь — тоже радость, дети мои нарядными и модными ходили. Без цветов не могу, никогда с ними не расстанусь, душу они греют».
Насчет того, что хозяйка хорошая и руки золотые, долго примеров искать не надо, просто зайти во двор, где чистота и порядок, где арка из винограда, беседка, даже импровизированная печка с чугунком стоит у забора, да самодельные, в полный рост, дед с бабкой сидят на скамеечке, что примечательно — в масках — пандемия ведь! И везде цветы, цветы. Заходишь в дом, а на крыльце — самовязаный половичок в виде котенка, свернувшегося клубочком, дальше половичок-пингвин и арбузная долька. На кухонном столе аппетитно румянится яблочный пирог. На стене рядом с рисунками внуков висит грамота за лучший приусадебный участок, а вот блестит атласным боком удав, сшитый к году Змеи.
Умение находить радость и в тяжелом труде, и в милых таких безделушках помогает жить, делая даже самый пасмурный день, ясным. Улыбнется человек, глядя на все это — и на душе легче и светлее. Собрались родные, друзья и соседи поздравить с юбилеем, сказали слова добрые от самого сердца — значит, живу не зря!
Смотрю я на эту седую женщину с добрыми глазами и улыбкой, и мысленно продолжаю слова песни, которую она вспомнила в разговоре:
Шепчу спасибо я годам
И пью их горькое лекарство.
И никому я не отдам
Мои года — моё богатство
Странное чувство осталось после нашей встречи — вроде историю нелегкой судьбы услышала, но не грустить хочется, а гордиться. Такие вот у нас живут женщины, их много — русские, простые, судьбою пуганные, но не сломленные, которые вынесут все, поднимутся, улыбнутся и пойдут дальше, пока нужны, пока есть кого согреть своей добротой и любовью.
Надежда Соловьева
Фото автора
