Накануне Дня работников органов государственной безопасности к нам в редакцию пришло письмо от Маргариты Бальзарайтене, в котором она рассказывает о Николае Васильевиче Чуварове. Однако, на службе по защите государственных интересов стоял не только герой этого очерка.
Мы попросили накануне профессионального праздника рассказать о Н.В.Чуварове и других наших земляках, проходивших службу в органах безопасности Брянщины, бывшего заместителя начальника Управления ФСБ по Брянской области Николая Ивановича Голосова, публикация которого о «Белорусском землячестве на Брянщине», председателем которого он является, печаталась в нашей газете.
Николай Иванович любезно откликнулся на нашу просьбу. Вот что он рассказал в телефонном разговоре.
— Более 25 лет я служил с прекрасными представителями Рогнединской земли генерал-лейтенантом Анатолием Павловичем Тюковым, уроженцем пос. Гора, что под Шаровичами, полковником Вячеславом Ивановичем Храменковым, уроженцем дер.Семеновка.
Все ваши земляки выходцы из простых крестьянских семей. Их отличали высокое чувство ответственности при исполнении служебного долга, исключительная преданность служению Отечества. А.П.Тюков, пройдя закалку вначале в Брянском управлении, затем организовывал работу по обеспечению безопасности в различных регионах страны: Амурской, Новгородской областях, Ингушетии. В Центральном аппарате ФСБ возглавлял ведущее подразделение по вопросам выявления, пресечения правонарушений коррупционной направленности в правоохранительных органах. Проходя службу на Северном Кавказе, неоднократно выступал переговорщиком с террористами в целях освобождения содержащихся в заложниках граждан. Он награжден орденами Мужества и Почета, медалью, «За отвагу», Орденами Святого апостола Андрея Первозванного, а также Святого благоверного князя Даниила Московского.
Н.В.Чуваров по завершению службы почти 10 лет возглавлял следственный отдел УФСБ, которым было расследовано более 500 уголовных дел о контрабанде, незаконном пересечении госграницы, обороте оружия, коррупции и др. Кстати, сестра Николая Васильевича — Валентина Жупанова тоже почти 20 лет проходила службу в нашем Управлении, где зарекомендовала себя ответственным, трудолюбивым сотрудником. Сейчас входит в совет ветеранской организации.
В.И.Храменков также длительное время руководил одним из основных оперативных подразделений Управления, внесшего большой вклад в решении задач по обеспечению безопасности региона. За успехи по службе он и Чуваров Н.В. награждены Медалью Орденом «За заслуги перед Отечеством» 2 степени, многочисленными ведомственными медалями КГБ-ФСБ России, взаимодействующих силовых структур. Я знаю, что А.П.Тюков, В.И.Храменков, Н.В.Чуваров — великие патриоты Рогнединской земли, постоянно посещают места, где они родились, захоронения родителей, навещают своих родственников. Эти мои друзья- коллеги воспитали качества, позволившие им поступить в органы КГБ, высоко пронести принципы порядочности, чести, проходя службу в органах безопасности, благодаря их становлению в прекрасных семьях, сельских школах, которые всегда славились чудесными учителями, где хорошо была организована комсомольская работа.
В преддверии 106-ой годовщины органов ВЧК-КГБ-ФСБ от всей души поздравляю этих и других коллег- ветеранов, действующих сотрудников Управления, в том числе представителей Рогнединской земли, с нашим профессиональным праздником. Всем добра здоровья, человеческого счастья, успехов в начинаниях, мирного голубого неба.
Н.И.Голосов
Записала Надежда Соловьева
Тот памятный день вряд ли был из разряда обычных рядовых дней жизни этого неординарного замечательного человека.
Со дня нашей единственной встречи минуло целое … десятилетие. Мы познакомились на юбилее нашего общего драгоценного Друга — Учителя Сиверина.
Нынешний день, как и мой, и прочих, собравшихся вместе под жарким солнцем траурного июньского дня, с самого утра не заладился. Тяжкое горе, невосполнимая утрата — уход Николая Николаевича для нас одинаково определил переход из тревожной ночной бессонницы в ранне -утренний подъем с тяжелым сердцем, полным скорби и печали.
В самый разгар похоронной церемонии Николай Чуваров так неожиданно предстал передо мной, что я не сразу его признала.
А он был всё тот же: зеркало необыкновенной души его — изумительные глаза, полные тепла и блеска жизнелюбия, ума и глубокомыслия, были неизменны, только подернуты пеленой грусти и печали.
Прощения, прощания, слезы, молитвы… — не было горше дней, чем этот, наполненный до краев скорбью из-за невосполнимой потери.
Мы разошлись на время. Николай умчал по своим делам и заодно отвезти Поэта, нашего общего друга Михаила Денисовича Шумейко домой. Поскольку нам оказалось по пути в областной центр, в назначенный час он прилетел, и через 10-15 минут мы уже выехали из Рогнедино.
Полковник был словно в запале: без умолку говорил, торопился так, что мы проехали поворот на Вороново. Извиняясь, чертыхаясь, он развернулся и уже через каких-то десяток минут, свернув с трассы и шурша шинами, машина мягко покатилась по грунтовке. Мы держали путь в подсобное хозяйство Николая, уютно расположившееся в одном из множества почти исчезнувших селений. Бывший служащий ФСБ так виртуозно рассказывал о сельском житье-бытье! С таким азартом и такой теплотой делился тем, чем теперь занимается, что невозможно было усомниться в том, что дело, которому он служит, было не просто важной частью бывшего военного, а не иначе как смыслом жизни.
Должно быть, это было необходимостью. Нет, не ради денег, а скорее, ради потребности душевного влечения: крестьянская жилка с её закалкой, с её земным пристрастием так и не отпускала крепкого мужика, полного сил и внутреннего настроя жить по-таковски: в ладу с собой и в обнимку с природой, что было для него и частью судьбы, и призванием.
Я так давно не была на моей милой Рогнединской земле вот так с глазу на глаз: с её невероятно родимой для меня природой, притягательной до боли, до слёз и погрязшей в неизмеримом раздолье, напоминающем беспорядочное захолустье, утопшее по уши в непролазном зеленом царстве -с одной стороны и простирающимися цветущими полями — с другой.
Посреди одного из них, как сфинкс — аккуратный островок старинного погоста, неподалёку от которого чернело округлое пятно — перекатывающаяся живым клубком небольшая овечья отарка. Это были овцы Николая. Напротив своего двора, но … в чужом поле. Полковник мгновенно сориентировался, затормозил и, бранясь себе под нос, мягкой поступью бывалого удальца сиганул в склон травостоя и пошел слегка враскачку, но размашисто, по-хозяйски по направлению к своим подопечным. Те, завидев хозяина, спешились, слегка шевельнулись своими круглыми боками и стремглав понеслись к усадьбе. Вихрем переметнулись через дорогу мимо меня, и был это не бег, а настоящий полет вроде вольного ветра.
Он шел, удовлетворенный, что скотина с полувзгляда понимает его, только всё ещё незлобливо бранился, в том числе, и на выбежавшую ему навстречу мирную собачку, укорив её словесно за то, что она проворонила косматых бродяг.
Пес привел нас на фазенду полковника.
Из небольшого домишки, представляющего классический образец жилых построек в сельской местности, присущий Рогнединскому району в 20 веке — в пору нашего детства и юности, вышла женщина по имени Алевтина — помощница по хозяйству, которая извиняющимся тоном проговорила:
— Вот, черти, только что были тут, возле хаты.
Николай глядел веселыми и слегка озабоченными глазами на своё разномастное подворье, по-деловому извлек из багажника мешок, доверху набитый крапивой. Все делал легко, привычно: дал распоряжение скормить траву животным и попутно распахнул дверцу сарайки, представив мне обитающую в нем упитанную полугодовалую хавроньюшку, по кличке Машка.
Я не без интереса познакомилась и с удовольствием погладила жесткую спинку, посюсюкав с совершенно ручной четвероногой дамой. Было очевидно, что хозяин этого всего царства чувствует себя здесь, как рыба в воде. Он цокал языком, подмечая все, что ему надо, показал в одной из загородок беленьких уточек-подростков и ещё одну свиночку.
Махнув рукой в сторону запруды, пояснил что там обитает взрослая утиная стайка. Вникнув во все дела, переговорив с Алевтиной, передав ей продукты, дав кой-какие распоряжения, он заторопился: предстоял неблизкий путь. А я глядела во все глаза и дивилась на всё это. Ведь я сама, прирожденная крестьянка, сама ещё недавно точь-в- точь жила в таком же местечке, только с ещё большей оравой в виде коров с телятками, целого стада хрюшек и тепличного комплекса. Более того, с четырьмя малолетними детьми. И все это в те самые лихие девяностые, в пяти километрах от ближайшей деревни.
Я стояла как в оцепенении среди этой красотищи, среди этой естественной неухоженности, до того милой сердцу и душе! Среди этих тропок в траве, тишайшей тишины и чистейшего воздуха, напоённого медвяным ароматом, среди обласканных солнцем деревьев, вокруг которых живым ковром росли мои самые любимые полевые и луговые цветы.
Ах, если бы были силы? Как хотелось бы окунуться в омут этого счастья, величайшего счастья свободы… ну хотя бы в образе обыкновенной помощницы по хозяйству с не присущим простолюдинкам благородным именем Алевтина.
Мы в спешке покидали этот прелестный уголок, это спокойное пристанище с беспокойными его обитателями, среди неказистых построек и огромных размеров бочек для выработки древесного угля, где всё дышало жизнью и где всему было свое предназначение.
Проштрафившийся четвероногий друг долго пытался бежать рядом с машиной, пока хозяин не переключил скорость, и пёс не отстал.
Мы ехали напрямки через лес известными полковнику путями-дорожками. Это было незабываемое путешествие, хоть и короткое.
Лес местами расступался, обнажая поляны, прогалины, вырубки.
Совершенно не подозревая заранее, что мне выпадет такое счастье, я ловила теперь каждое мгновение его представления. Теплый ветер врывался, обдавая едва уловимой пряной сладостью леса, в полуоткрытые окна авто. Завидуя его вольности, я всматривалась, вглядывалась в проносившиеся мимо картины, а ешё вслушивалась в то, как интересно рассказывал Николай Васильевич о случившихся с ним историях на фазенде.
В Жуковку мы въехали с той стороны, о чем я не предполагала.
Заправив бензобак, через считанные минуты мы уже влились в общий поток машин на автостраде Смоленск-Брянск. Всю дорогу мы говорили и говорили: о прошлом, о школе, о юности, о жизни, о детях и внуках. Николай Васильевич управлял машиной непринужденно, легко, профессионально. Я любовалась им, сильным, выносливым, терпеливым, подобно седоку в седле, словно влитым в сиденье. Я смотрела на его руки — руки человека — трудяги.
Смотрела и понимала, что в том, в безлюдном родном краю, где он родился и вырос, где во многом своя специфика жизни, и здесь, в вертепе цивилизации, где всё так взаимосвязано и спрессовано в общий тугой клубок, он был по всем статьям на высоте.
Этот путь от райцентра до Брянска, который он преодолевал, завершая очередной день своей жизни, не что иное, как путь многотрудной человеческой судьбы.
А тот уголочек земли рогнединской — исток малой Родины так и остался неразрывным для него от Родины — матери в широком понимании смысла этого слова. И все эти пути-дороги -что-то вроде родовой пуповины, благодаря которой связь не прерывается, сколько бы лет не вмещала в себя человеческая жизнь. Я восхищалась тем, как основательно и прочно стоит на ногах этот человек. В нем сочетались и мужество, и уважение к труду, и галантность, и невероятно широкий спектр интеллекта.
Он — истинный мужик с невозмутимым спокойствием, не чурающийся даже грязной крестьянской работы. Он — достойный мужчина, семьянин, хозяин, заботливый, любящий отец и дед. Он ответственен за семью, за друзей, за Родину. Одним словом — настоящий полковник, который гармонично вписывается в интерьер любых ситуаций, начиная от того безоблачного местечка, где порог его детства, и заканчивая перекрестными путями сногсшибательных нагромождений цивилизации.
Мы расстались на перепутье — наши дороги расходились в разные стороны. А ещё один день полковника Чуварова, подобно закату солнца отправлялся на покой, чтоб завтра этот человек вновь ярким лучиком смог ворваться в беспокойный мир и, ощущая себя его частичкой, продолжал мерить шагами, украшать трудом, отдавая дань земле — кормилице, светить благородным сердцем и согревать всех, кому нужен, как воздух, и ради кого живет на свете.
Основой, стержнем верного сына земли рогнединской были и есть неравнодушие, желание помочь другим, разделить и горе, и радость с каждым, кто в этом нуждается.,
— «Рожденные с солнцем в крови»,- говорил классик о таких людях, как полковник Чуваров.
М. Бальзарайтене, 2023 год.
Возможность совершения звонков и отправки сообщений в национальном мессенджере MAX стали ...
АНО «Россия — страна возможностей» совместно с Ассоциацией организаторов студенческих олимпиад ...
В Брянской областной Думе ведется работа над проектом закона Брянской области «Об областном ...
5 ноября военнослужащие и сотрудники, ветераны органов управления разведкой, разведывательных ...
В этом году специалисты приведут в нормативное состояние часть дороги, начиная от границы с ...
В этом сезоне он сыграл за брянское «Динамо» 13 матчей и забил 20 голов, из которых только один ...
