По следам старых фотографий. «О том, что не забывается»

Новый год — праздник, который всегда приходит с мечтами и ожиданиями, а потом как-то быстро становится просто очередным календарным годом с повседневностью будней, которые сменяя друг друга, снова приводят нас к заветной ночи с тридцать первого на первое. С годами время очень ускоряется… и, старея, вдруг осознаешь — самый интересный Новый год остался где-то там — в прошлом.

Вполне закономерно, что сегодня в рубрике «По следам старых фотографий» — новогодние фотки.
Эти маленькие пожелтевшие снимки я видела давно, когда еще работала в отделе статистики. Тогда вместе с Ниной Афанасьевной Бабиной мы делились своими детскими новогодними воспоминаниями. Такими похожими.
Прошло время, я работаю в редакции, самое время поделиться этими воспоминаниями, которые стали еще более ностальгическими, а снимки мне Нина Афанасьевна выслала по электронке.
Итак. Это новогодний утренник в льнозаводском садике, который состоялся ни много, ни мало, а 60 лет назад. 1964 год… У ребятишек, которые на снимках, уже внуки старше их самих.
Мы видим простенькие совсем костюмы у детей: Снежинки, Петрушка, Лисичка, Зайчик в забавных марлевых штанах… Но зато каким счастьем светятся глаза! Многие, наверняка, узнают себя и своих близких на этих фото — вспомнят и обязательно улыбнутся. Нина Афанасьевна Бабина, а тогда Морозикова — вторая слева на первом снимке, рядом со Снегурочкой.
Она рассказывает, что директором садика была Евдокия Макарьевна Добычина, а бессменным воспитателем единственной разновозрастной группы — Анна Павловна Ступак. Музыке учил малышей Владимир Михайлович Леонов, ветеран войны. А свою нянечку малыши ласково называли тетя Маруся (Мария Никишина).
Новый год был, конечно, самым особенным праздником, к которому готовились, которого ждали. Анна Павловна, без устали занималась с детьми. К Новому году разучивалась масса стихов и песен. Нина Афанасьевна до сих пор помнит, как в один из новогодних праздников девочки порхали в костюмах стрекоз под песню на слова Алексея Толстого «Где гнутся над омутом лозы». Но чаще конечно, были снежинками.
Нина Афанасьевна рассказывает: «Мама сама шила мне платье, а старшие братья и сестра вырезали из чайных упаковок, блестящих с обратной стороны, звездочки и приклеивали их на наряд. Хороводы водили, стихи рассказывали, танцевали. А вот Дед Мороза не помню. В зале всегда у стены на стульях сидели родители, и мы очень старались. Весело было. Подарки новогодние помню до сих пор. Мандаринов в подарках еще не было. Их мы и в глаза тогда не видели. (Для справки: первые мандарины в СССР появились в 1963 году. Когда в Ленинград пришел целый сухогруз с этими фруктами. До маленького Рогнедино они еще не дошли). Но мы радовались тому что было в слюдяных пакетах с красивым рисунком. Только печенье «Шахматное» и вафли «Пионерские» не вдохновляли. Зато конфеты фабрики «Красный Октябрь»: «Белочка». «Василек». «Вишневый цвет», шоколадные медальки…- целое богатство! Но самой желанной была шоколадка с Красной шапочкой на обертке. Мы же тогда все собирали фантики, и обертка от этой шоколадки была самой ценной. Помню, как из фантиков от конфет «Петушиные гребешки» мы вместе с сестрой Валей вырезали красных петушков и приклеивали на шкаф.
Елка и дома была главным украшением праздника. Настоящие, а не пластмассовые игрушки, Дед Мороз, Снегурочка под елкой, на макушке — звезда. И обязательно — конфеты на еловых веточках. Самое интересное было стащить эту конфету, а фантик оставить, придав ему первоначальную форму. Вот эти украденные конфеты были точно самыми вкусными!
Не помню, чтобы Новый год встречали ночью, зато днем приезжал из Жукова дядя Ваня на лошади, взрослые садились за стол. На следующий день им уже было нужно на работу, зато мы, дети, праздновали Новый год все зимние каникулы. Больше любили играть на улице, мороз не пугал. А когда папа выносил из дома и втыкал в сугроб начавшую обсыпаться елочку, мы все снова водили вокруг нее хороводы. Праздник продолжался. Это то, что не забывается!»

Мои новогодние воспоминания очень похожи: те же конфеты в подарках, правда еще была долгожданная горсть орехов грецких и мандарины уже до нас «доехали». Такой же костюм Снежинки, сшитый мамой. С той лишь разницей, что я младше Нины Афанасьевны и за пять лет новогодняя мода изменилась — теперь все мамы мастерили своим снежинкам юбочки из накрахмаленной марли, натуральная балетная пачка получалась. Еще у меня были беленькие тапочки с маленькими помпончиками, тоже сшитые мамой.
Помню, как нарядные мы кружились в общем хороводе вокруг детсадовской елки. Стихи мне рассказывать никогда не поручали, и я молча наблюдала, как это делают другие. Особенно завидовала Снегурочке, роль которой всегда доставалась Наташе Комаровой — самой красивой девочке в группе. Голубой кафтанчик с опушкой, высокая корона, над которой Наташка-Снегурочка поднимала домиком руки и важно кружилась в танце. Она старательно произносила свои слова, а я смотрела на ее черные кудрявые волосы, нереально синие глаза и ямочки на щеках и удивлялась — ну разве можно быть такой красивой?
Дома была елка, но Нового года не было — мама работала посменно на Дубровском спиртзаводе и часто Новый год встречала на работе. Зато первого января всегда был детский утренник в заводском клубе. Помню огромную елку, которая упиралась обрезанной макушкой в самый потолок. В Деда Мороза никогда не верила и всегда безошибочно угадывала, кто играет его роль — главный механик завода, или инженер. До оторопи боялась табуретки под елкой, на которую ставили ребятишек, чтобы они рассказывали стишки за конфету. Стихов знала множество, но табуретка мне так и не покорилась. Даже конфеты не помогли перебороть страх.
Позже, уже в начальную школу я ходила в доме появился черно-белый телевизор «Рубин» и жить стало веселее. И Новый год стал более праздничным.
Но все равно — это самое чудесное время. Жаль, что фоток у меня не сохранилось. Зато остались воспоминания — те, что не забываются.

Надежда Соловьева