Семьи заветный уголок. Рогнединский район

Родом Сергей Куприков из деревни Зимницы Тюнинского сельсовета, в школу ходил в соседнюю деревню Сухарь. Закончил три класса, доучивался в Тюнино. В бытность свою Сергей задавался вопросом — в детстве ли, в юности — откуда взялись такие названия: Зимницы, Сухарь? Почему? Ведь не просто так, палец в небо воткнув, наименования им дали. На Руси вообще просто так ничего не бывает, а тут старинные сёла — само по себе интересно. Думал об этом Сергей, но узнал только недавно, случайно.

Да и то сказать: много ли и мы знаем о своей малой родине, о родословной, о предках? Да ничего. А факт в том, что когда — то, давным — давно, в старином краю рогнединском, в безымянном поселении, лесорубы жили — зимовали, от мороза в избушках спасались. С тех времён и стали называть поселение — Зимницами: так и пошло. Всё просто, мудро, и, конечно, печально, потому — что поселения давно уже нет…
А другой хуторок, по летописям — казацкий, на холме располагался, и если дождей случалось мало, то всегда там неимоверная сушь стояла. Воду на огороды хуторяне из реки таскали, Господа в помощь призывая. С тех времён и повелось — Сухарь. Слово колючее, шершавое, но так уж на долю выпало.
Теперь от Сухаря и Зимниц остались только названия и яблоневые сады. Издавна здесь люди сады разводили. Много было садов: дух яблоневый, грушевый, вишнёвый далеко окрест разносился: как благодать, как благополучие, как неизбывная любовь к родной земле живущих здесь честных тружеников. Теперь тут — безмолвие, тишь и тишина в несказанном избытке… Сады дичают.
В 1978 году Сергей закончил школу, с год на тракторе в совхозе поработал, а в мае семьдесят девятого в армию пошёл. В пограничные войска, в Таджикистан. В восьмидесятом, в составе сводной роты, был отправлен в Афганистан, в провинцию Бадахшан, местечко Базай-Гумбат. Пограничная застава. Мотоманевренная группа. Горячие пески, жаркие ветры. Скорпионы в каменистых расщелинах. Задачи опасные: перекрывать горные перевалы из Пакистана, ликвидировать вражеские караваны с оружием, выявлять лазутчиков. Больших боёв не было, но случалось всякое. Вспоминает о том неохотно. Терял друзей. В июле восемьдесят первого — демобилизация. Всё. Домой возвратился в звании сержанта. С наградами.
… Деревня встретила гулом трудовых полей и пашен. Летняя страда в разгаре. С раннего утра местный люд в движении, в спешке, всяк своё дело знает. Фермы, сенокосы, зерновые угодья… Размах, красота, созидание. Мог ли Сергей в стороне оставаться? Устроился трактористом. Взял свою борозду и усердно работал её — хороший план, хорошие гектары выдавал. Продолжил, можно сказать, династию семейную. Ведь и отец его с ранней молодости за механизаторским штурвалом пребывал. Сергей перенял эстафету отцовскую.
Но представилась как — то возможность в городе обосноваться. Хотя бы попробовать. Перспективы, зарплаты — то да сё. По — человечески понятно. Надо ехать. Решился, поехал. Ему повезло: приняли на Брянский автомобильный завод. В процессе, на практике, в цеху освоил специальность техника — дефектоскописта. Жил у родственников. Радовался: всё так ладно сложилось. О деревне забывать начал. Город его в свои объятия принял: чего ещё нужно? А вот тут и оказалось, что, действительно, ничего не нужно, если у судьбы на тебя свои планы, отличные от твоих.
Словом,обстоятельства сложились наоборот. Нежданно. Причины разные. Но результат один: через полтора года Сергей снова вернулся в Зимницы. Понял — деревня не отпускает. Значит, так на роду написано. Смирился — надо жить дальше. На просторе, на вольном воздухе. В отчем краю. Где земля родная силы даёт. Вскоре женился — на Татьяне Ломаченковой, бухгалтере местного СПК. Зажили семьёй, в Тюнино переселились. Свой дом. Возле дома сад разбили: яблони, вишни, сливы, несколько берёзок для орнамента. Своеобразный мотив, русская песня, души отрада… А в Зимницах их прежний, старый, отцовский сад так и остался неприкаянным. Заброшен, дичает, глохнет в бурьяне, грустит обречённо…
.. Отец и мать его, и почти вся родня — на погосте, в Зимницах, в одном ряду упокоились. Приезжает Сергей на родные могилы, по саду пройдёт, оглядится неспешно — заповедная, родимая, печальная картина открывается взору.
… Теперь уж и ему самому, Сергею Александровичу Куприкову, седьмой десяток идёт. А супружеству их с Татьяной Васильевной — больше тридцати лет. Создали дружную, согласную, заботливую семью. Сын Сергей, две дочери — Юлия и Елена. Шестеро внуков и внучек: Андрей, Анастасия, Ксения, Иван, Никита, Анна. Целый род, молодой и сильный — дай им Бог счастья. А Сергей всю жизнь в совхозе, в СПК: на тракторах, на комбайнах. И хлебороб он, и сеятель, и пахарь. Девять лет в «Мираторге». Жизнь его, и судьба — простор полей, лугов, посев, боронование, зерновые угодья и золотые волны пшеницы. С ними срослась душа, расцвела, миром и ладом исполнилась. Ветеран труда, грамот и благодарностей за многолетний труд — большой альбом. Честный труженик. Сельский работник. Работяга.
Дома он не сидит. Не сидится. Привык работать, при деле быть. Дежурит оператором в школе. По сменам. На досуге нахлынет волна раздумий, и мысли в привычный вопрос, как в узор, сплетаются: в чём жизни смысл? правильно ли в буднях существую? Оглянётся Сергей Куприков, и будто видит своё прошлое и настоящее, и ответ предстанет пред ним явственно и живо: любимая семья — жена, дети, внуки, которым ты дорог, которым ты нужен. В них — твой путь, и истина, и жизнь. Каких ещё смыслов надобно? Жизнь семейная свыше дадена, в ней — вся правильность и оправдание; всё остальное — от лукавого.
… Из увлечений у Сергея Александровича — летняя рыбалка. Посидеть на берегу с лёгкой удочкой, воздухом речным, озёрным вволю надышаться, зорьку вечернюю встретить, насладиться её холодком и свежестью. Что может быть благодатней? А потом домой: на уютную кухню, к ужину вкусному, чаю горячему. И замкнулся ещё один дневной круг: будничный, простой, бесхитростный, привычный, просто счастливый.

Николай Логвинов
Фото из семейного архива Куприковых